«Армения» была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского, спущена на воду в ноябре 1928 года и вошла в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из «Абхазии», «Аджарии», «Украины», «Армении», «Крыма» и «Грузии».
Хотя почти все эти суда строились в Ленинграде, на Балтийском судостроительном заводе (только два последних - в Киле в Германии), политическим руководством страны было решено в названиях судов выразить нерушимую дружбу молодых советских республик, что и было начертано на высоких бортах этих красавцев, которых одесситы окрестили по-своему, назвав за быстроходность «рысаками».
Что касается «Армении», то она имела дальность плавания 4600 миль, могла перевозить в классных каютах 518 пассажиров, 125 «сидячих» и 317 палубных пассажиров, а также до 1000 тонн груза, развивая при этом максимальную скорость 14,5 узла (около 27 км/ч). Все эти суда стали обслуживать «экспрессную линию» Одесса - Батуми - Одесса, исправно перевозя тысячи пассажиров вплоть до 1941 года…
Их топили первымиС началом Великой Отечественной войны судьба черноморских «рысаков» резко изменилась. «Армению» срочно переоборудовали в санитарно-транспортное судно: рестораны 1 и 2 класса превращены в операционные и перевязочные, курительный салон - в аптеку, в каютах установлены дополнительные подвесные койки.
Капитаном «Армении» был назначен 39-летний Владимир Яковлевич Плаушевский, старпомом - Николай Фадеевич Знаюненко. Экипаж судна состоял из 96 человек, плюс 9 врачей, 29 медсестер и 75 санитаров. Главврач железнодорожной больницы Одессы, которого многие в городе хорошо знали, Петр Андреевич Дмитриевский был назначен руководителем медперсонала в звании военврача 2 ранга…
Немногословный, выдержанный, всегда подтянутый капитан «Армении» Плаушевский быстро обрел авторитет, и все его распоряжения и команды выполнялись незамедлительно.
На бортах и на палубе ярко-красной краской были нанесены огромные кресты, хорошо видимые с воздуха. На грот-мачте был поднят большой белый флаг также с изображением международного Красного Креста. Взглянув на него, Плаушевский тихо сказал старпому:
Не думаю, что вермахт будет неукоснительно выполнять положения Гаагской и Женевской конвенций. Немцы традиционно в войнах особым милосердием не отличались…
Его слова оказались пророческими. С первых дней войны авиация Геринга совершала налеты на госпитальные суда на Черном море. В июле 1941 года были повреждены санитарные транспорты «Котовский» и «Антон Чехов», а атакованный пикирующими бомбардировщиками «Аджаристан» («Аджария»), весь объятый пламенем, на виду у всей Одессы выбросился на мель близ Дофиновки. В августе такая же участь постигла и судно «Кубань».
Теснимая противником Красная армия в тяжелых боях несла большие потери. Раненых было очень много… Днем и ночью в любую непогоду на борту «Армении» до изнеможения трудился медперсонал. Операции, операции и бесконечные перевязки. Раненые были всюду. Особенно много было тяжелораненых. На всех палубах были слышны громкие стоны, людей мучила жажда. Многие женщины ухаживали за ранеными.
Капитан Плаушевский спал урывками, по многу часов не покидая капитанского мостика. Ему удалось совершить пятнадцать невероятно тяжелых и опасных рейсов с ранеными защитниками Одессы и перевезти около 16 тысяч человек, которых члены экипажа размещали в своих каютах с молчаливого согласия капитана, его помощников и самого боцмана. Благодаря им были спасены многие беженцы, которых в то время звали «эвакуированными»…
* * *Погибший во время войны летчик и писатель Сент-Экзюпери сказал: «Война это нечто такое, что может взять с лица человека столько мяса, что он навсегда будет лишен возможности улыбаться людям».
Да, в обстоятельствах гибели «Армении» много загадочного. Кроме поиска в архивах пришлось опросить и свидетелей той страшной трагедии, которых, увы, осталось очень мало!
В книге «Хроника Великой Отечественной…» говорится, что свои рейсы из Одессы «Армения», а также «Кубань» и учебное судно «Днепр», совершали в сопровождении эсминца «Беспощадный», что, несомненно, уберегало эти суда от дерзких атак немецкой авиации.
Наступление 2-й армии Манштейна на Крым было стремительным, к чему командование ЧФ и в том числе и вице-адмирал Ф.С. Октябрьский были не готовы. Все учения флота перед войной сводились к «уничтожению» крупных морских десантов и боевым походам кораблей Черноморского флота. Никому и в голову не приходило, что оборонять Севастополь придется со стороны суши…
* * *В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю завязались ожесточенные бои…
Трагедия на сушеБлагодаря найденным документам и показаниям очевидцев, удалось восстановить многие события, предшествующие выходу «Армении» в море из Севастопольской бухты 6 ноября 1941 года.
Теплоход стоял на внутреннем рейде и спешно принимал на борт многочисленных раненых и эвакуированных граждан. Обстановка была крайне нервозной. В любую минуту мог начаться налет вражеской авиации. Основная масса боевых кораблей флота по приказу Октябрьского вышла в море, включая и крейсер «Молотов», на котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция «Редут-К».
Кроме «Армении» в Карантинной бухте грузился еще один бывший «рысак» - теплоход «Белосток», а у причала Морзавода грузили оборудование и людей на транспорт «Крым». Погрузка шла непрерывно днем и ночью.
Обращает на себя внимание великое множество всевозможных приказов, данных в самой категорической и устрашающей форме, в которых, в случае невыполнения, было обещание суровой кары «вплоть до расстрела». Таких приказов особенно много было после введения в Севастополе осадного положения 29 октября. И севастопольцы, и немецкое командование хорошо знали, что на подступах к городу нет частей Красной армии. Поэтому Манштейн дал приказ 54-му армейскому корпусу и мотобригаде овладеть Севастополем с ходу. Этого не произошло только потому, что командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров (потом его историки назовут «вторым Георгием Жуковым») сумел совершить многотрудный переход через горы, выйти к Севастополю, организовать крепкую оборону и спасти город. Немаловажным было и массовое проявление героизма защитниками этого «южного Кронштадта»…
Но тогда, накануне гибели, будучи на борту «Армении» и принимая доклады от помощников о ходе погрузки, капитан Плаушевский с тревогой посматривал на небо. Ему дан приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 ч и следовать в Туапсе. Для сопровождения выделен только небольшой морской охотник с бортовым номером «041» под командованием старшего лейтенанта П.А. Кулашова.
Свидетельствует полковник медицинской службы М. Шапунов:
«Последовал приказ 5 ноября всем флотским медицинским организациям свернуться и эвакуироваться. Чем был вызван этот строгий приказ? Ведь оборона Севастополя только начиналась (и будет длиться 250 дней)…».
Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:
«Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя…».
Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охранения только темная ночь может обеспечить скрытность плавания и не даст возможности авиации противника атаковать «Армению». Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на два часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток!
Такой приказ сулил гибель, и некоторые историки склонны были считать, что он исходил из недр абвера адмирала Канариса, от его спецслужб, занимавшихся «дезой».
Свидетельствует полковник И.М. Величенко, бывший специалистом по скрытной связи при командующем Черноморским флотом:
«В тот день по неудовлетворительно работающей проводной связи из Ялты сообщили контр-адмиралу Н.М. Кулакову, что в городе собралась большая группа руководящих работников и партактива, которых не на чем эвакуировать… выбор пал на „Армению“, и она пошла к своей гибели…». Однако «Армении» удалось проскочить в Ялту.
Но вот загадка. «Армения», выйдя из Севастополя в 17 часов, ошвартовалась в Ялте только через 9 часов (?!), то есть около 2 часов ночи. Оказывается, в пути последовал новый приказ сделать заход в Балаклаву и там забрать работников НКВД, раненых и медперсонал, ибо немцы продолжают наступать.
Фактически положение не было столь угрожающим, и людей могли забрать другие суда. Капитан Плаушевский отлично понимал, что столь драгоценное ночное время сокращается неумолимо, и тем не менее не мог игнорировать новый «убийственный» приказ!
Море штормило, в небе рваная низкая облачность. «Армения», ошвартовавшись, незамедлительно принялась за погрузку людей, которых на причале собралось великое множество.
В самой Ялте неразбериха. Милиция отсутствует. По трубам в море выпустили массандровские вина. Кто-то грабит магазины и склады. Все улицы и переулки, выходящие на набережную, перегорожены брустверами, сложенными из мешков с галькой и песком, что совсем не гармонирует с вечнозелеными пальмами…
Капитану Плаушевскому доложили, что в Ялте ожидает погрузки «партактив», работники НКВД и еще одиннадцать госпиталей с ранеными.
Свидетельствует доброволец Е.С. Никулин:
«С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход.
Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра (то есть все столь драгоценное ночное время. - С. С.) . Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. Полная луна проглядывала в разрывах черных, быстро несущихся облаков. Через мол перекатывались волны. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город. Наступал рассвет…».
Трагедия на мореИз записок адмирала Ф.С. Октябрьского: «Когда мне стало известно, что транспорт „Армения“ собирается выходить из Ялты днем, я сам лично передал приказание командиру ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря.
Связь работала надежно, командир приказание получил и, несмотря на это, вышел из Ялты. В 11.00 он был атакован самолетами-торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды «Армения» находилась на плаву четыре минуты».
Отсутствие документов, уничтоженных в 1949 году и позднее, бросает тень на адмирала Ф.С. Октябрьского, потому что любой историк может заподозрить, что адмирал ищет себе оправдание задним числом, спустя годы после ужасной трагедии. Однако следует признать, что он, как командующий флотом, знал оперативную обстановку на театре, знал, где находится «Армения», знал и время, когда она отвалила от причала, запруженного людьми, знал он и то, что при господстве немецкой авиации в воздухе «Армения», лишенная охранения, представляет собой идеальную мишень для торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Поэтому весьма вероятно, что приказ и даже очень строгий, «ждать ночи» он действительно передал капитану Плаушевскому, но на «Армении» произошло какое-то зловещее событие, заставившее капитана нарушить приказ Октябрьского. В этом кроется еще одна тайна гибели теплохода…
Исследуем события и вернемся назад. Достоверно известно, что первоначальный приказ капитану Плаушевскому был четко сформулирован: забрать раненых и медперсонал и из Севастополя следовать в Туапсе в ночное время суток.
Затем последовал срочный приказ, возникший под могучим прессом НКВД (как свидетельствуют полковник И.М. Величенко и Н.С. Малиновская, бывшая сотрудница Ялтинского отдела НКВД, депутат горсовета): следовать в Ялту для спасения партактива и раненых. Время выхода теплохода из Севастополя изменено на два часа.
Третий приказ, переданный капитану Плаушевскому, заставил его, не заходя в Балаклавскую бухту, также забрать представителей местной власти и раненых. Людей грузили с рыбацких баркасов и катеров (свидетельство той же Н.С. Малиновской).
Четвертый приказ, переданный капитану «Армении» рано утром Ф.С. Октябрьским 7 ноября, предписывал покинуть Ялту не ранее 19 часов, оказался странным образом нарушен, и капитан отправился в плавание без охранения навстречу своей гибели.
* * *Обратимся к свидетельству катерника с морского охотника МО- 04 М.М. Яковлева.
«7 ноября, около 10 часов утра, в районе мыса Сарыч над нами пролетел немецкий разведчик, а через непродолжительное время над водой, на бреющем полете, едва не касаясь гребней волн (погода была штормовой, и нас болтало основательно), в наш район вышли два вражеских торпедоносца. Один из них начал делать разворот для торпедной атаки, а второй пошел в сторону Ялты. Открыть огонь мы не могли, так как крен катера достигал 45 градусов. Торпедоносец сбросил две торпеды, но промазал, и они взорвались в прибрежных камнях мыса Айя. Нас поразила сила взрыва - не видели мы до этого более мощного, и почти все разом сказали, что если второй торпедоносец достанет „Армению“, то ей несдобровать… Так оно и получилось».
* * *После торпедирования «Армения» была на плаву четыре минуты. Спаслись лишь несколько человек, в том числе старшина Бочаров и военнослужащий И.А. Бурмистров. Видел гибель теплохода и командир морского охотника старший лейтенант П.А. Кулашов.
Попытка путем запросов и переписки с Одессой найти других свидетелей трагедии также не увенчалась успехом. Украина бессовестно перлюстрирует все письма, и они приходят со следами вскрытия и грязным штампом: «Письмо поступило со следами клея на конверте».
Через немецких ветеранов пытались найти экипаж торпедоносца, атаковавшего «Армению», дабы уточнить детали и координаты гибели теплохода, так как немецкие архивы славятся большой сохранностью документов. Ответ пришел неожиданный: «Архив люфтваффе вывезен в СССР».
Имя капитана Владимира Яковлевича Плаушевского выбито на скрижалях Аллеи Славы в Одессе, близ могилы Неизвестного матроса, как и имена капитанов других «рысаков», нашедших вечный покой на дне Черного моря. Вечная им слава!
Семьдесят лет назад в Черном море произошла самая убийственная в истории нашей страны морская катастрофа. 7 ноября 1941 года у крымского побережья гитлеровская авиация отправила на дно санитарный теплоход «Армения », на котором из осажденного Севастополя эвакуировались на Кавказ раненные, врачи и жители города. Сколько людей было на борту — никто в точности не знает. Но по оценкам специалистов — от 5 до 7 тысяч человек. В 2−3 раза больше, чем на печально знаменитом «Титанике »! В живых остались лишь единицы.
Официальная советская историография сделала все, чтобы утаить подробности страшной трагедии. Концы в воду спрятаны так, что предпринятые в последние годы попытки даже с помощью американских батискафов и гидроакустической аппаратуры отыскать одну из самых крупных в мире подводных братских могил ни к чему не привели. Обнаружить остов огромной «Армении» пока не удается.
Что, собственно, известно из официальных источников? Под вечер 6 ноября 41-го санитарный транспорт в последний раз вышел из Севастополя. На борту — раненые, медперсонал и эвакуированные. Прибыл в Ялту, чтобы принять пассажиров и там. Общее число людей, оказавшихся на палубе, в каютах, коридорах и трюмах «Армении», по официальным данным, достигло 5500 человек. Все, что происходило дальше, похоже на безрассудство командира транспорта.
Неизвестно почему утром почти без прикрытия при полном господстве в воздухе гитлеровской авиации переполненный теплоход вышел из Ялты и в охранении по одним данным одного, а по другим — двух сторожевых катеров направился в сторону Кавказа. В 11 часов 25 минут на траверзе Гурзуфа крошечный конвой атаковал немецкий торпедоносец «Хейнкель-111». Сбросил две торпеды, одна из которых попала в носовую часть теплохода. Всего через четыре минуты — в 11 часов 29 минут — кормой вверх теплоход ушел на дно. Спасти удалось по одним данным, 8, по другим — 82 человека .
И это все, что содержится в мемуарах советских адмиралов на этот счет. Даже в изданной в 1983 году Министерством обороны на основе архивов Главного штаба ВМФ СССР «Боевой летописи советского Военно-морского флота в 1941—1942 гг.» о самой крупной морской трагедии той войны — ни слова . Столь вопиющая лаконичность требует объяснений. Пришлось обратиться к архивам.
Теплоход «Армения» относился к первенцам советского пассажирского судостроения — так называемым «крымчакам», сооружение которых началось в 1926 году. Названы так они были потому, что предназначались для перевозки людей между портами Крыма и Кавказа. Двухтрубные теплоходы получились удачными. Рассчитаны были почти на тысячу пассажиров. При длине в 110 метров и водоизмещении в 5770 тонн скорость имели вполне приличную — 14,5 узла. На случай несчастья имелось 16 спасательных шлюпок по 48 мест каждая. Удивительно ли, что с началом Великой Отечественной именно «крымчаков» первыми передали медицинской службе Черноморского флота для эвакуации раненных?
«Армению» и ее собратьев «Грузию», «Украину», «Аджарию» и «Крым» в плавучие госпитали превращали рабочие одесского судоремонтного завода. Под бомбами немецкой авиации в спешке ломали перегородки первоклассных кают чтобы развернуть операционную и 4 перевязочных на 11 столов каждая. Считалось, что на борт придется брать максимум по 400 раненных. 10 августа 41-го «Армению» приготовили к войне.
Сложнее было с экипажем. Опытного капитана Владимира Плаушевского переодели во флотский китель и стали именовать командиром санитарного транспорта. Главным врачом плавгоспиталя стал военврач 2 ранга Петр Дмитриевский , мобилизованный из железнодорожной больницы Одессы. На верхнюю палубу и борта нанесли огромные красные кресты, свидетельствовавшие об исключительно медицинском назначении судна. Но поскольку насчет соблюдения гитлеровцами цивилизованных правил ведения войны иллюзий и тогда никто не питал, на теплоходе, который покрасили в защитный цвет, установили зенитные пулеметы. Только научиться метко бить из них по воздушным целям гражданским морякам было некогда. Враг уже стоял у стен Одессы, раненые в ее госпитали и медсанбаты поступали потоком. Поэтому экипажу «Армении» надо было, не мешкая, приступать к их эвакуации в кавказские порты.
До своей гибели санитарный транспорт успел вывезти из Одессы и Севастополя на Большую землю 15 тысяч человек . Его последний поход начался в Туапсе ранним утром 4 ноября 1941 года. Приняв на борт маршевое пополнение для гарнизона Севастополя, «Армения» в охранении эсминца «Сообразительный» вышла к городу, осада которого только начиналась. Пришвартовалась к Угольной пристани. И вдруг Плаушевский получил приказ: в обратный путь вместе с ранеными принять на борт все без исключения медицинские учреждения флота . Что именно — позволяют уточнить воспоминания участника обороны Севастополя полковника медслужбы А.И. Власова . Вот они: «Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад № 280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя ».
Вы только представьте: враг у ворот, с 29 октября Севастополь объявлен на осадном положении, бои идут в полутора десятках километров, а из города в тыл отправляют все госпитали и практически весь медицинский персонал ! Этому, полагаю, может быть лишь одно объяснение — командование Черноморским флотом в те дни не рассчитывало, что главная база ЧФ продержится хотя бы несколько дней . Полагаю, именно этот вывод, не вяжущийся с официальной версией героической обороны, все послевоенные годы политиканы и цензоры от истории старались закопать под архивными грифами «Совершенно секретно». Вот и прятали материалы о гибели «Армении».
Надо сказать — для пессимизма черноморских адмиралов фактов было достаточно. 11-я немецкая армия генерал-полковника Манштейна в считанные недели прогрызла нашу жидкую и неумело построенную оборону на узком Перекопском перешейке и в конце октября лавиной ворвалась в степной Крым. Растерявшаяся Москва так и не решила, кому следует оборонять Севастополь. В самом городе гарнизон состоял лишь из двух полков морской пехоты и местного стрелкового полка. 30−31 октября на подмогу из Новороссийска была спешно переброшена кораблями 8-я бригада морской пехоты. Но и с ней численность обороняющихся составила всего около 20 тысяч человек. Как их не расставляй — от Манштейна не отбиться.
Севастополь спас, в сущности, случай и полководческий талант командующего Приморской армией генерала Ивана Петрова . После перекопского разгрома его армия в крымских степях была брошена на произвол судьбы. Не было связи ни с Москвой, ни с командующим войсками Крыма адмиралом Гордеем Левченко, со своим штабом, отходившим к Алуште. Не было связных самолетов. Не было даже приказа куда отступать — к Керчи или к Севастополю? В маленькой татарской деревушке Экибаш командиры брошенной Приморской армии собрались на военный совет. И по своему разумению решили, что должны спасти Севастополь . Это во многом и позволило впоследствии городу стать героем. Но к нему приморцам еще надо было дойти.
Очевидцы рассказывают, что их колонны в форсированном марше по параллельным дорогам пылили наперегонки с гитлеровскими. Наши не успели. Дорогу на Бахчисарай немцы успели перерезать. Приморской армии пришлось повернуть на кружной, долгий, но единственно свободный путь к главной базе ЧФ — в горы Южного берега Крыма. И главным вопросом стал такой: кто выйдет к Севастополю первым? Приморцы или Манштейн? Манштейну было намного ближе, и его авиация в воздухе делала, что хотела.
Вот в таких незавидных условиях командующему флотом адмиралу Филиппу Октябрьскому предстояло решить, что делать с городом? Есть, во всяком случае, не одно свидетельство, что вопреки официальной версии к долгой обороне он не готовился. Более того, в начале ноября, когда на севастопольских окраинах загрохотали первые залпы, командующий флотом счел необходимым срочно отправиться на Кавказ — проверить места базирования переводимой туда эскадры . Как будто раньше он этих мест не видел.
В Севастополь командующий вернулся 10-го. А перед этим именно 7 ноября из Москвы пришла категорическая директива Ставки, после которой Октябрьскому стало ясно, что если он не станет спасать Севастополь, то не спасет и себя . Ниже — ее полный текст.
ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК № 004433 КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ КРЫМА, ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ О МЕРАХ ПО УСИЛЕНИЮ ОБОРОНЫ КРЫМА
С целью сковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
2.Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.
3.Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.
4.Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак-Монайской позиции с севера.
5.Линкоры, новые крейсера базировать в Новороссийске, используя для операции против берега, занятого противником, и усиления отряда старых кораблей. Базирование эсминцев по Вашему усмотрению.
6.Часть ЗА из оставленных районов использовать на усиление ПВО Новороссийска.
7.Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.
8.Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оставить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО для ночных ударов по аэродромам, базам и войскам противника в Крыму.
9.Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но не нужное для обороны.
10.Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского с подчинением Вам. Заместителем командующего ЧФ иметь в Туапсе наштафлота.
11.Вам находиться в Керчи.
12.Для непосредственного руководства обороной Керченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова.
И. СТАЛИН Б. ШАПОШНИКОВ Н. КУЗНЕЦОВ
Что оставалось Октябрьскому? Срочно возвращаться со сравнительно безопасного Кавказа в осажденный Севастополь. И адмирал Октябрьский поспешил возглавить сражение за свою главную базу.
Но и недолгое отсутствие командующего флотом в городе в самые критические минуты породило нарастающую панику. Стоит ли удивляться, что было принято решение весь медперсонал флота экстренно грузить на «Армению»? И еще много кого, даже артистов городского театра имени Луначарского. Несмотря на давку на узких трапах, стоянку «Армении» в Севастополе сократили на два часа: из Ялты сообщили, что там вместе с толпами раненых и беженцев эвакуации ожидает крупная группа партийных и советских работников Крыма . Надо было зайти и за ними.
Почему именно экипажу «Армении» поручили это безрассудное дело? Если бы не роковая остановка, при своей приличной для гражданского судна скорости транспорт вполне мог бы за ночь безопасно добраться до Туапсе : в темноте немецкие самолеты не летали. Тех, кто ждал спасения на ялтинских причалах, вполне можно было вывезти для начала в Севастополь, до которого всего пару часов хода. Кораблей и плавсредств для этого в главной базе оставалось в избытке. В конце концов, в ту самую ночь, когда «Армения» теряла драгоценные часы, швартуясь в Ялте, там же вполне благополучно прошла погрузка отходившей с Перекопа 7-й бригады морской пехоты на эсминцы «Бойкий» и «Безупречный». Корабли приняли на борт около 1800 бойцов и командиров, часть боевой техники и в 3 часа 40 минут вышли из Ялты. На рассвете они отшвартовались в Севастополе. Однако дело, видимо, в том, что эвакуация в Севастополь тогда немногим из запаниковавших влиятельных руководителей представлялась спасением. Если рвать когти от гитлеровцев, то лишь на Кавказ !
Навстречу гибели теплоход «Армения» отправился в 17 часов вечера. Почти сразу вдогонку пришел приказ штаба флота: сделать еще одну остановку на рейде Балаклавы и принять с берега некий груз. Кто, что — в короткой радиограмме не сообщалось. Застопорив ход у Балаклавы, Плаушевский тут же понял почему. К борту транспорта подошли катера с работниками НКВД. С них перетащили на палубу деревянные ящики. Как считают некоторые исследователи, это были ценные экспонаты музеев Крыма.
Как бы там ни было, еще несколько драгоценного часов было потеряно. В результате в Ялту транспорт зашел только в 2 часа ночи 7 ноября . Что ждало его у причала? Об этом вспоминает один из тех, кто очень хотел попасть на палубу «Армении», но так и не сумел этого сделать. Как оказалось, - к его счастью. Иначе бы мы не прочитали этого свидетельства. Слово — Е.С. Никулину : «С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два, нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход. Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра. Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город ».
Не попала на «Армению» и семья Веры Чистовой , которой в ту пору было 9 лет. Она вспоминает: «Папа купил билеты, и мы с бабушкой должны были уйти из Ялты на теплоходе „Армения“. Ночью 6 ноября на молу было полно народа. Вначале грузили раненых, потом пустили гражданских. Билетов никто не проверял, и на трапе началась давка. Смелые лезли на судно по вантам. В суете с борта скидывали чемоданы, вещи. К рассвету погрузку закончили. Но на „Армению“ мы так и не попали. Сотни людей остались на молу. Мы с бабушкой пошли в мастерскую отца на набережной. Там я уснула ».
Впоследствии в своих дневниках адмирал Октябрьский записал, что командир «Армении» нарушил его приказ дожидаться в Ялте ночи на 8 ноября, чтобы обезопасить судно от удара с воздуха . Но опытный капитан Плаушевский не был самоубийцей. Он и без командующего прекрасно знал, чем грозит ему утренний поход. Однако в Ялте царила паника, власти не было, разведка гитлеровцев беспрепятственно катила к городу от Алушты, оккупированной еще 4 ноября.
Кроме того, выполнять приказ командующего Черноморским флотом означало целый день простоять в порту, противовоздушной обороны которого никогда не было. Авиации немцев никто бы не помешал разбомбить огромную неподвижную цель прямо у причала.
Словом, Плаушевский решил не дожидаться, пока «Армению» утопят прямо в Ялте. И отдал швартовы в 8 часов утра 7 ноября .
Никакой разведки в порту немцы к тому времени наладить не успели, и «Хейнкели» охотились явно не за «Арменией». Немцы наверняка знали, что корабли черноморцев спешно переправляют с Южного берега Крыма в Севастополь войска отступающей Приморской армии. И с утра 7 ноября охотились, вероятно, за ними. А тут подвернулась почти беззащитная «Армения»… В 11 часов 25 минут теплоход был атакован одиночным немецким торпедоносцем Не-111, принадлежавшим к 1-й эскадрилье авиагруппы I/KG28. Самолет зашел со стороны берега и с дистанции 600 метров сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая попала в носовую часть теплохода. Через 4 минуты «Армения» ушла на дно .
Это случилось аккурат в 24-ю годовщину Октябрьской революции. В Москве на Красной площади только что завершился исторический военный парад. Только отзвучали слова Сталина :"Немецкие захватчики напрягают последние силы. Нет сомнения, что Германия не может выдержать долго такого напряжения. Еще несколько месяцев, еще полгода, может быть, годик — и гитлеровская Германия должна лопнуть под тяжестью своих преступлений".
Потом многие предпочли забыть этот скорбный эпизод победоносной войны. Так было удобнее. Поразительно, но в советские годы никто и не попытался обнаружить лежащее на дне судно. Первые попытки были сделаны уже на независимой Украине. В 2006 году к работам по просьбе Киева подключился Институт океанографии и океанологии США под руководством Роберта Балларда . Того самого Билларда, что нашел погибшие в океанах «Титаник», линкор «Бисмар» и авианосец «Йорктаун». Экспедиция, обошедшая американцам в 2,5 миллиона долларов, прошла над предполагаемой точкой гибели советского транспорта 27 раз! Обнаружили на 300-метровой глубине даже 20-сантиметровой длины гильзы от артиллерийских снарядов. Но никаких следов «Армении» не увидали.
В 2009 году к поисковой работе привлекли украинский подводный робот «Софокл». Всего в 270 метрах от указанной на карте точки «Софокл» обнаружил старинный парусный 30-метровый корабль. Но не «Армению»! Однако ведь не иголка же в стоге сена 110-метровый санитарный транспорт? Даже если представить, что правы те, кто считает, что «Армению» затянуло толстым слоем ила, хоть какие-то магнитные возмущения такая масса металла должна же была бы дать?
В чем же дело? На мой взгляд, разумное объяснение одно — не там ищем . Место трагедии на картах зафиксированно неточно. Почему бы не рассмотреть иную версию? Владимир Плаушевский был слишком опытным капитаном, чтобы не понимать, чем грозит ему плавание на протяжении всего светового дня вдоль берегов оккупированного гитлеровцами Крыма. Самое разумное, что он мог сделать — поворачивать в Севастополь, под прикрытие зенитной артиллерии и истребителей главной базы флота .
Безусловно, без согласования со штабом флота сделать это было, конечно, невозможно. Но кто сегодня возьмется утверждать, что такого согласования не было? А что следов подобных переговоров в архивных документах нет — так ведь нет же, например, и следов приказания Плаушевскому следовать в Балаклаву. Неизвестно даже, кто отдал этот роковой приказ.
К тому же мы нынче ведь знаем, с какой тщательностью иные руководители «чистили» наши архивы от компрометирующей лично их правды. Если все, что касалось последнего рейса «Армении», решено было все послевоенные годы тщательно прятат, ь — почему бы для надежности не уничтожить и некоторые материалы штаба Черноморского флота?
Если так — тогда после выхода из ялтинского порта «Армения» должна была идти курсом не на Кавказ. Курс был обратным ! Выходит, искать ее теперь нужно вовсе не у Гурзуфа, а где-то на траверзе мыса Сарыч. Кажется, в этом есть своя логика.
7 ноября 1941 года, в районе Ялты немцами был потоплен теплоход «Армения». «Армению» называют по разному: военным транспортом, санитарным транспортом и санитарным кораблем, грузо-пассажирским теплоходом. Товарно-пассажирский теплоход с этим именем был построен на Балтийском судоремонтном заводе в Ленинграде в 1930 г. Судно имело длину 107,72 метра, ширину - 15,5, высоту борта - 7,7 м, минимальную осадку - 5,96 м, валовую регистровую вместимость в 4727 т при водоизмещении 5805 т. Экипаж - 96 человек. Всего таких судов было пять. Они курсировали на крымско-кавказской линии и все погибли во время войны.
Капитаном «Армении» был Владимир Яковлевич Плаушевский, погибший во время этой катастрофы. По числу погибших это была крупнейшая катастрофа не только Второй мировой войны, но и чуть ли не всей истории мореплавания!
Если на «Титанике» (14 апреля 1912 года) погибли 1503 человека, то на «Армении» - примерно 6000 человек. Дело в том, что точной цифры погибших на «Армении» нет.
Нет этих цифр ни в музее Черноморского флота, ни в музее героической обороны и освобождения Севастополя, куда я обращался. В музее Черноморского Флота, значится: «Санитарный транспорт ЧФ «Армения». Дата и место гибели - 7.11.1941 г. к югу от Ялты, 44° 17′ с. ш., 34° 10′ в. д. (Эти данные значатся также в справочнике «Суда Министерства морского флота, погибшие в период Великой Отечественной войны в 1941 - 1945 гг. Москва). Шел из Ялты в Туапсе с ранеными и грузами. Потоплен вражеской авиацией. Число погибших неизвестно. Спаслись 8 человек. (ЦВМА, ф. 10, д. 9096, л. 8)».
На судне находились раненые, персонал Севастопольского военно-морского госпиталя, санэпидемиологической лаборатории ЧФ, 5-й медотряд ЧФ, 280-й склад мед. имущества, медперсонал Николаевского военно-морского лазарета, филиал севастопольского госпиталя в Ялте.
Исследователи этой трагедии, в том числе севастопольский историк, писатель Евгений Веникеев, ученый секретарь военно-научного общества ЧФ капитан II ранга в отставке Сергей Соловьев (к сожалению, оба уже почившие), называют цифру от 5000 до 7000 человек. С. Соловьев считает, что по количеству погибших «впереди идет только немецкий лайнер «Вильгельм Густлоф», потопленный в январе 1945 года на Балтике подводной лодкой С-13 под командованием А. И. Маринеско. На лайнере находились 6535 человек. Спасены были 988 человек. Число погибших составило 5547.
По мнению Сергея Соловьева, на «Армении» погибших могло быть больше. Таким образом, это одна из крупнейших морских трагедий. С ней связано много инсинуаций. Соловьев развенчивает одну из них, кочевавшую по страницам газет, будто бы «Армению» бомбило 40 самолетов. Транспорт в 11 часов 25 минут 7 ноября 1941 года, шедший в охранении двух сторожевых катеров из Ялты в Туапсе с ранеными и пассажирами, был атакован вражеским самолетом-торпедоносцем. Одна из сброшенных торпед поразила носовую часть корабля, и в 11 часов 29 минут он затонул.
Не было на «Армении» и знака Красного Креста, так как она, наряду с другими транспортами, кроме морской эвакуации, занималась доставкой из тыловых районов к местам боев вооружения, боеприпасов, живой силы. «Армения» была покрашена в военный цвет шаровой краской и даже имела пулеметы. Все это лишало транспорт права неприкосновенности.
Правда, есть и другая точка зрения. Один из организаторов обороны Севастополя генерал-лейтенант артиллерии П. А. Моргунов, бывший в то время комендантом береговой обороны Крыма и главной базы ЧФ, писал в книге «Героический Севастополь»:
«6 ноября из Севастополя вышел санитарный транспорт - теплоход «Армения» с ранеными бойцами, работниками главного госпиталя и эвакуированными гражданами. Он зашел в Ялту, где также забрал часть эвакуированных из Симферополя, и утром 7 ноября вышел курсом на Кавказ. В 11 час. 25 мин. недалеко от Ялты транспорт, хотя он имел отличительные знаки санитарного судна, был торпедирован фашистским самолетом и через четыре минуты затонул. Погибло много жителей, врачей и раненых». «В этом месте текста, - писал в своих исследованиях «Гибель «Армении»: число погибших неизвестно» Евгений Веникеев, - имеется сноска: «Отдел Центрального военно-морского архива (ЦВМА), фонд 10, дело 19, лист 221».
Есть некая тайна гибели «Армении», ибо дело N 19, касающееся этой трагедии, было уничтожено в 1949 году. Об этом сообщил начальник отдела Центрального военно-морского архива Л. Кирсанов. «Кому оно мешало, почему было уничтожено?» - задавался вопросами исследователь Е. Веникеев. Есть ряд и других загадочных моментов, связанных с гибелью «Армении». По одной из версий, теплоход потопил не торпедоносец, а бомбардировщики, сбросившие бомбы.
Многое бы раскрылось, если бы удалось обнаружить «Армению». Почти 64 года минуло со времени той страшной трагедии, но только недавно начали всерьез заниматься поисками погибшего судна. Инициатива здесь принадлежит руководителю экспедиции, начальнику департамента подводного наследия Института археологии НАН Украины Сергею Воронову. Ее поддержал Кабинет министров Украины.
Непосредственно поиском занимаются специалисты научно-исследовательского центра «Государственный океанариум Вооруженных Сил Украины», коллектив которого вот уже многие годы возглавляет капитан I ранга Валерий Кулагин. Кстати, Валерий Владимирович лично принял участие в экспедиционном поиске «Армении» и вместе с гидронавтами командиром экипажа Игорем Аврашовым и Геннадием Бельниковым совершил погружение на универсальном многоцелевом обитаемом подводном аппарате «Лангуст».
В разработке и проведении поисковой операции приняли участие начальник управления НИЦ «Государственный океанариум» капитан I ранга Игорь Родин, начальник отдела подводно-технических работ капитан I ранга Василий Куц, другие офицеры и специалисты океанариума.
- Толчком к этой экспедиции послужила юбилейная дата - 60-летие Великой Победы, - рассказывает Игорь Родин. - А инициатором стал Институт археологии НАН Украины и, в частности, Сергей Александрович Воронов. Правительством страны была поставлена задача - определить точные координаты гибели «Армении». Дело в том, что в различных источниках указано несколько мест гибели теплохода. С обследования одного из них, наиболее вероятного, и началась работа…
- Первое погружение на «Лангусте» мы совершили 26 мая 2006 года, - рассказывает капитан экипажа обитаемого аппарата Игорь Аврашов. - «Лангуст» отбуксировали в заданный район, и там мы спустились под воду. Работали мы на глубинах от 465 до 540 метров, причем обследовали очень сложный рельеф в районе ялтинского разлома. Изобаты глубин находятся близко друг от друга и напоминают своеобразную пятерню. Расстояние между подводными каньонами шириной от 20 до 40 метров, а высота отвесных стенок доходит до 35 метров. В таких подводных горах-оврагах очень трудно вести поиск, пусть даже и немалого объекта. Из-за сложного рельефа гидроакустический поиск был малоэффективен, и теплоход мы не обнаружили.
Чем завершится экспедиция, покажет время. Свой сыновний долг перед старшим поколением - увековечить память погибших на «Армении» - мы обязаны выполнить.
В 2011 году исполнилось 70 лет с момента одной из крупнейших морских катастроф – гибели теплохода «Армения».
Обследованы все возможные точки координат места гибели санитарного транспорта. Увы, даже с самой современной поисковой аппаратурой американцев «Армению» тогда найти не удалось. В 2006-2008 годах мы, используя самую совершенную немецкую и американскую технику, облазили тот квадрат вдоль и поперёк. Точку эту пересекли 27 раз! Обнаруживали даже 20-сантиметровые гильзы от артиллерийских снарядов.
Осталось всего два квадрата, где мы ещё не искали: шансы растут. Один из них – за территориальными водами напротив Ай-Тодора. Второй – на траверзе Аюдага. Глубины поиска: от 470 до 1500 метров. Больше всего опасаюсь, что в тех местах судно соскользнуло по склону на большие глубины. Экспедиция обязательно будет! Это наш долг перед погибшими 70 лет назад», – резюмировал Сергей Воронов.
Все помнят катастрофу мирового масштаба с пароходом «Титаник»? Конечно…. Но почему мы помним и знаем очень много подробностей об этом кораблекрушении, и не знаем о более ужасающих и глобальных бедствиях, произошедших на водах мирового океана? А потому, что про эти беды не были сняты фильмы, не было написано множество книг и потому, что некоторые из них до сих пор находятся под грифом секретности.
Теплоход «Армения»
Армения…. Это не только красивая и дружелюбная маленькая страна , не только город в солнечной Колумбии, но и название одного из теплоходов, построенных на Балтийском заводе в Ленинграде в 1928 году. Вместе с этим теплоходом в открытое море вышли также суда «Абхазия», «Аджария» и «Украина». Все теплоходы были спроектированы для перевозки пассажиров, товаров и почты на Крымско-Кавказской линии.
С началом Второй Мировой Войны, страны, вовлеченные в противостояние с Германией, использовали все возможные ресурсы, и в том числе пассажирские и товарные суда. Их перестраивали в санитарный транспорт, для перевозки раненых. В годы войны тройка судов Балтийского судостроительного завода была потоплена, но самую большую тайну скрывает в себе потеря теплохода «Армения» .
В 1941 году кораблем командовал опытный 39-летний капитан Владимир Яковлевич Плаушевский. Именно он получил приказ от командования черноморским флотом спасти военный госпиталь и жителей города Севастополь. Для полного представления о теплоходе, стоит написать о фактах, которые сыграли немаловажную роль в судьбе корабля. Теплоход мог принять на борт 950 человек плюс экипаж 96 человек, но принял на борт 4,5-7 тысяч человек, что многократно превышало его возможности. Очевидцы, которые были в порту Севастополя, рассказывают, что на теплоход рвался каждый житель города, все боялись оставаться, так как немецкие войска были уже рядом. Уточним, что такой перегруз грозил теплоходу очень сильной неустойчивостью на волнах Черного моря, он мог перевернуться при даже небольшом шторме. Палуба и трюмы теплохода были заполнены врачами и жителями города. После погрузки людей, судно около 17:00 6 ноября 1941 года вышло из порта Севастополя и направилось в сторону Кавказа, в Туапсе.
Но по пути у корабля было еще две остановки. На одной из них, в порту города Ялта, теплоход должен был эвакуировать политработников и несколько сот гражданских. А вот на второй принять на свой борт сотрудников НКВД и неизвестные деревянные ящики. Вторая остановка была неподалёку от берега Балаклавы, там теплоход дождался шлюпки с грузом и сотрудниками НКВД. Ждать пришлось около трех часов. Что находилось в столь ценных ящиках, из-за которых тысячи людей подвергались ежесекундной опасности, так и осталось неизвестным, мы можем только догадываться об их содержимом.
Есть несколько догадок о том, что перевозили в деревянных ящиках. Первая — это документы НКВД, которые никак нельзя было оставлять наступающему неприятелю. Вторая, в пользу которой говорят многие факты, это картины известных российских художников. На расстоянии полутора часов езды на автомобиле от Балаклавы, находилась Алушта, в которой летом того же года, была выставка картин выдающихся российских художников, таких как Брюллов, Крамской, Репин, Левитан и многие другие.
По прибытии в Ялту, судно приняло на свой борт еще несколько сот человек. Теплоход, прибывший в порт в 2:00 7 ноября получил приказ, ждать темноты и выходить в море только в 19:00. Но, взяв на себя ответственность, капитан Плаушевский вывел корабль в море в 8 часов утра 7 ноября. За такое нарушение приказа весь экипаж судна мог быть расстрелян, но этому помешало более трагичное обстоятельство.
Теплоход «Армения» имел на бортах отличительные знаки санитарного транспорта в виде красных крестов. Но также судно было дополнительно вооружено четырьмя 45-мм пушками, что давало возможность считать корабль военным объектом и соответственно атаковать его.
7 ноября 1941 года в 8:00 «Армения» вышла из порта города Ялта и направилась прямым ходом в Туапсе, имея на своем борту несколько тысяч пассажиров, в числе которых был целый военный госпиталь и сотрудники НКВД с неизвестным, но ценным грузом. И, предположительно, в 11 часов 25 минут, на корабль была совершена атака немецким самолетом «Хейнкель Не-111». Судно было поражено сброшенными торпедами. Потопление теплохода заняло какие-то считанные минуты, из чего историки делают выводы, что ущерб от попадания торпеды был сокрушительным и судно, скорее всего, разорвало на части.
Мемориальная доска в память об «Армении»
Дно черного моря даже на данный момент, с современными технологиями очень мало обследовано. И останки теплохода «Армения» до сих пор не найдены. И никто не знает, что было в этих злополучных ящиках, которые стали одной из причин гибели 4,5-7 тысяч людей, гибели первоклассных советских докторов, которые могли спасти сотни жизней солдат. Гибель теплохода «Армения» осталась одной из самых загадочных тайн начала Второй Мировой Войны.
Символом масштабных катастроф на море стала гибель пассажирского лайнера «Титаник», которая в апреле 1912 года унесла жизни около 1500 человек.
В действительности «Титаник» не входит даже в тридцатку морских катастроф с наибольшим количеством жертв. Самые страшные трагедии подобного рода приходятся на период Второй мировой войны, когда на дно уходили транспорты с тысячами людей, не только военнослужащих, но и женщин, стариков и детей.
7 ноября 1941 года в Чёрном море погиб советский теплоход «Армения», на борту которого было несколько тысяч человек. Трагедия «Армении» и по сию пору остается одним из «белых пятен» Великой Отечественной войны, поскольку на многие вопросы в этой истории ответы так и не получены.
В середине 1920-х годов, когда страна немного отошла от шока Гражданской войны, правительство задумалось о развитии гражданского судостроения. В 1927 году на Балтийском заводе в Ленинграде было завершено строительство теплохода «Аджария», головного корабля серии первых советских пассажирских лайнеров. В 1928 году на том же Балтийском заводе были закончены работы ещё над пятью кораблями данного проекта: «Крым», «Грузия», «Абхазия», «Украина» и «Армения».
«Армения» представляла из себя судно длиной 107,7 метра, шириной 15,5 метра, с высотой борта 7,84 метра и водоизмещением 5770 тонн. Обслуживал судно экипаж из 96 человек. Теплоход мог одновременно принять на борт до 950 пассажиров.
«Армения», как и другие суда проекта, предназначалась для перевозок между портами Крыма и Кавказа. Со своей задачей корабли справлялись отлично, имея очень приличную для своих габаритов скорость в 14,5 узла.
Плавучий госпиталь
С началом Великой Отечественной войны «Армению» «призвали» на военную службу. На Одесском судоремонтном заводе её срочно переделали в плавучий госпиталь, рассчитанный на перевозку и оказание неотложной помощи 400 раненым.
10 августа 1941 года «Армения» начала исполнять свои новые обязанности. Капитаном судна был Владимир Плаушевский, главным врачом плавучего госпиталя назначили военврача 2 ранга Петра Дмитриевского . Главврач ещё недавно был лицом гражданским и работал в одной из больниц Одессы.
Обстановка на фронте складывалась удручающая. За пять дней до того, как «Армения» официально стала санитарным судном, враг вплотную подступил к Одессе. Кораблю пришлось заниматься эвакуацией из осаждённого города не только раненых, но и гражданских беженцев. Затем «Армения» приступила к вывозу раненых из Севастополя. К началу октября судно перевезло на Большую землю около 15 тысяч человек.
К концу октября 1941 года в Крыму сложилась катастрофическая ситуация. Одиннадцатая армия Манштейна, сметая советские линии обороны, занимала один город за другим. Угроза падения Севастополя в течение нескольких дней была более чем реальной.
В этих условиях 4 ноября 1941 года «Армения» вышла из порта Туапсе в направлении Севастополя. На её борту находилось пополнение для гарнизона главной базы флота. До Севастополя «Армения» дошла благополучно. 5 ноября капитан Плаушевский получает предписание: принять на борт не только раненых, но и личный состав всех госпиталей и медучреждений Черноморского флота, а также часть медперсонала Приморской армии.
Тысячи беженцев и секретный груз
С учётом того, что в этот момент бои за Севастополь только разворачивались, приказ выглядел несколько странно. Кто же будет спасать жизни раненых?
Историки, изучавшие этот вопрос, полагают, что командующий Черноморским флотом адмирал Филипп Октябрьский считал участь города предрешённой и решил начать эвакуацию.
Но 7 ноября 1941 года Октябрьский получил директиву Ставки, в которой говорилось: «Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами».
Однако до 7 ноября распоряжений из Москвы ещё не было, потому «Армения» принимала на борт эвакуируемых медиков и не только их. На борт поднялись актёры местного театра имени Луначарского, руководство и сотрудники пионерлагеря «Артек» и многие другие.
Никаких точных списков тех, кто поднялся на борт «Армении», не было. Капитан Плаушевский получил ещё один приказ: после погрузки в Севастополе зайти в Ялту, где принять на борт беженцев и местный партийный актив. Уже после отхода из Севастополя пришло дополнительное распоряжение: зайти в Балаклаву и забрать специальный груз. Ящики на борт были доставлены в сопровождении сотрудников НКВД. Возможно, это было золото или ценности из музеев Крыма.
«Смелые лезли на судно по вантам»
Здесь корабль ждали толпы беженцев. Вот что об этом вспоминала Вера Чистова , которой в 1941 году было 9 лет: «Папа купил билеты, и мы с бабушкой должны были уйти из Ялты на теплоходе "Армения". Ночью 6 ноября на молу было полно народа. Вначале грузили раненых, потом пустили гражданских. Билетов никто не проверял, и на трапе началась давка. Смелые лезли на судно по вантам. В суете с борта скидывали чемоданы, вещи. К рассвету погрузку закончили. Но на «Армению» мы так и не попали. Сотни людей остались на молу. Мы с бабушкой пошли в мастерскую отца на набережной. Там я уснула».
В тот момент остающимся попавшие на борт «Армении» казались счастливчиками. На самом же деле всё обстояло в точности наоборот.
Сколько людей к тому времени оказалось на «Армении»? По самым скромным оценкам, около 3000 человек. Верхней планкой является показатель в 10 000 человек. Скорее всего, истина где-то посередине, и на борту было от 5500 до 7000 человек. И это при том, что даже в своей «пассажирской» версии теплоход был рассчитан всего на 950 человек.
На самом деле «Армения» могла бы успешно эвакуировать и подобное количество людей, если бы отправилась из Ялты в тёмное время суток. Но погрузка была завершена около 7 часов утра.
Выход в море днём фактически без прикрытия был равносилен самоубийству. Адмирал Октябрьский позднее писал, что капитан «Армении» получил строгий приказ оставаться в порту до вечера, но нарушил его.
Но у капитана Плаушевского, по сути, выбора не было. Порт Ялты, в отличие от Севастополя, не имел мощной системы ПВО, а значит, суда здесь становились прекрасной мишенью для авиации. Кроме того, немецкие моторизованные части были уже на подходе к городу и заняли его всего через несколько часов.
Теплоход затонул за 4 минуты
Прежде,чем говорить о том, что случилось дальше, нужно заметить, что историки до сих пор не определились, можно ли считать «Армению» законной военной целью.
По законам войны санитарное судно, несущее соответствующие опознавательные знаки, к таковым не относится. Одни утверждают, что «Армения» была обозначена красным крестом, а значит, атака на теплоход - ещё одно преступление гитлеровцев. Другие возражают: свой статус «Армения» нарушила наличием на борту четырёх 45-мм зенитных пушек. Третьи и вовсе уверены, что теплоход, занимавшийся не только перевозкой раненых и беженцев, но и военных грузов, не имел знаков санитарного судна.
В качестве прикрытия «Армению» сопровождали два катера-сторожевика, а в небе находились два советских истребителя И-153.
Обстоятельства роковой атаки на теплоход тоже противоречивы. Долгое время считалось, что «Армения» стала жертвой нападения нескольких десятков бомбардировщиков. Об этом рассказывала одна из выживших пассажиров, жительница Ялты Анастасия Попова: «Выйдя в море, теплоход был атакован вражеской авиацией. Начался сущий ад. Взрывы бомб, паника, крики людей — всё смешалось в неописуемом кошмаре. Люди метались по палубе, не зная, куда укрыться от огня. Я прыгнула в море и поплыла к берегу, теряя сознание. Как оказалась на берегу — даже не помню».
Однако, сегодня более достоверной кажется версия о том, что самолёт был всего один: немецкий торпедоносец Не-111, принадлежавший к первой эскадрилье авиагруппы I/KG28. Это не была целенаправленная атака на «Армению»: торпедоносец искал любое из транспортных советских судов на линии « Крым - Кавказ» .
Зайдя со стороны берега, Не-111 сбросил две торпеды. Одна прошла мимо, а вторая в 11 часов 25 минут попала в носовую часть теплохода.
«Армения» затонула всего за четыре минуты. Спасти удалось всего восемь человек из тех, кто был на борту. Могилой для тысяч стало дно Чёрного моря.
Часовня в Ялте, посвящённая погибшим на теплоходе Фото: Commons.wikimedia.org
Найти не удалось
Загадки «Армении» на этом не закачиваются. Спустя 75 лет после трагедии точное место гибели судна так и не обнаружено.
Официальный рапорт о гибели «Армении» гласит: «В 11 ч. 25 м. (7 ноября 1941 года) ТР "Армения", шедший в охранении двух сторожевых катеров из Ялты в Туапсе с ранеными и пассажирами, был атакован самолётом-торпедоносцем противника. Одна из двух сброшенных торпед попала в носовую часть корабля и в 11 ч. 29 м. он затонул в ш = 44 гр.15 мин. 5сек., д = 34 гр.17 мин. Спасено восемь человек, погибло около 5000 человек».
Предполагаемое место гибели теплохода изучали неоднократно. В 2006 году к поискам подключился Роберт Баллард, нашедший на дне Атлантики «Титаник». На Украине сообщали, что «Армению» вот-вот найдут, но этого не произошло. Следов погибшего судна обнаружено не было.
Есть предположение, что настоящее место гибели «Армении» не там, где указано в документах. Согласно этой версии, капитан Плаушевский направил судно не в Туапсе, а в Севастополь, под защиту ПВО базы флота, но по пути был атакован торпедоносцем.
Это, однако, только предположение, как и многое другое в истории гибели «Армении».
Раскрыть все тайны можно будет только тогда, когда последнее пристанище корабля всё-таки будет найдено.
Крушение, превзошедшее по числу жертв «Армению», произошло в конце войны. В ночь на 16 апреля 1945 года советская подводная лодка Л-3 под командованием Владимира Коновалова торпедировала на выходе из Данцигской бухты фашистский транспорт «Гойя». Из более чем 7000 человек, находившихся на его борту, спаслось менее 200.